Новости правительства Москвы
07-09-2014
Сергей Собянин дал интервью программе «Право знать!» телеканала «ТВ-Центр»
Сергей Собянин дал интервью программе «Право знать!» телеканала «ТВ-Центр»
Сергей Минаев: Добрый вечер! Я Сергей Минаев, и это программа «Право знать!» на канале «ТВ Центр». В начале этого эфира я хотел бы поздравить всех москвичей с Днём города. И, конечно, в этот день у нас мог быть только один гость — Мэр Москвы Сергей Собянин. Сергей Семёнович, спасибо, что нашли время в вашем плотном графике, спасибо, что пришли к нам в студию, нам это очень приятно. Я хотел бы перейти сразу к главному событию — это выборы. Как Вы оцениваете, что говорят опросы, что Ваши ощущения говорят, какая будет явка?
Сергей Собянин: Как подтвердили прошедшие выборы, абсолютно честные и абсолютно прозрачные, у нас в социологии проблемы. Социологи реально могут только объяснить, что произошло, а предсказать, как оказалось, они не в состоянии. Поэтому, какая будет явка, какие будут результаты, покажут реальные события, которые произойдут в Москве через неделю. Но я всё-таки очень надеюсь, что москвичи проявят активность и придут на выборы.
Сергей Минаев: Прошлые выборы вызвали огромный общественный интерес, но это были выборы мэра и интерес, в общем, был логичен. Как сейчас москвичи реагируют, интересуются ли они кандидатами, их программами?
Сергей Собянин: Во многом это, конечно, зависит от самих москвичей. Город, со своей стороны, сделал всё возможное, чтобы москвичи лучше узнали кандидатов в городскую Думу. Во-первых, мы провели общегородские праймериз, вы знаете, в которых приняла участие не только партия «Единая Россия», как было до этого. Собственно, и проводила-то праймериз не партия, а общественная организация «Моя Москва», и, по сути дела, москвичи видели обкатку кандидатов в депутаты. Они уже тогда заявились, тогда пошли по домам к своим избирателям, призывали прийти на праймериз. То есть, это как бы игра в выборы. Что называется, прошла обкатка кандидатов. В Москве таких масштабных праймериз никогда не было. Это первое, а второе — несмотря на то, что мы не обязаны были давать телевизионный эфир, все кандидаты, которые хотели что-то донести до своих избирателей, участвовали в дебатах на «Москве 24», на московском радио. Это, конечно, большой плюс, потому что, несмотря на то, что выборы проводятся по конкретным округам, эти округа как большие города. Это десятки тысяч избирателей.
Сергей Минаев: Абсолютно.
Сергей Собянин: И донести до них свою позицию порой очень сложно. Ну и в-третьих, сами кандидаты, насколько я знаю, очень активно ходят по своим избирательным участкам, встречаются с избирателями...
Сергей Минаев: По моим наблюдениям, это впервые, когда в каждом московском дворе отрабатывают кандидаты: они приходят, они общаются с избирателями.
Сергей Собянин: И знаете, почему это происходит?
Сергей Минаев: Вы заставили?
Сергей Собянин: Нет. Создана другая система выборов. В Москве отменены пропорциональные выборы, и проводятся стопроцентно мажоритарные выборы. Что это означает? Что теперь за фамилией Мэра, за которой будут паровозом идти, не спрячешься, за фамилией Жириновского не спрячешься, за фамилией Зюганова не спрячешься. Теперь ты один на один перед избирателями. И как ты себя покажешь перед ними, как ты докажешь свою профессиональность и необходимость, так к тебе и отнесутся. Поэтому у них создан колоссальный интерес и колоссальный стимул самим прийти к избирателям и о себе рассказать. Не просто с трибуны Государственной Думы что-то там вещать, а прийти в конкретный избирательный округ, к конкретным людям. И мне кажется, узнаваемость кандидатов и их последующая ответственность, когда они изберутся депутатами, будет гораздо выше, чем та, когда они избирались по спискам.
Сергей Минаев: Константин Владимирович, Вы были одним из инициаторов праймериз, эксперимент удался, на ваш взгляд?
Константин Ремчуков: На мой взгляд, конечно, удался, и главное, что мне понравилось в нашем эксперименте, — это то, что у нас не было никаких фильтров для желающих себя заявить как политиков. Фактически нашим экспериментом мы продлевали на три месяца избирательную кампанию, потому что люди, которые участвовали в праймериз, уже с конца апреля, май, начало июня ходили точно так же по своим избирательным участкам. Они и знакомились с москвичами, и точнее выявляли проблемы этих москвичей, которые мы, когда планировали организацию «Моей Москвы», — мы говорили о том, что, скорее всего, Москва — такой большой город, что в каждом районе, вполне возможно, совершенно разные вещи прежде всего волнуют москвичей. В одном районе это будут пробки, в другом районе это будет ЖКХ, в третьем районе это будут мигранты, в четвёртом районе это будет, не знаю, отсутствие фонарей от метро до дома. И вот эта индикация проблем, локализованных к каждому месту жительства, была нашей целью. Поэтому у меня проблем нет. Для общественной инициативы — приняли участие 280 тысяч человек, которые просто реально пришли, не виртуально, а реально проголосовать, — я считаю, что мало какая общественная инициатива может похвастаться такой представительностью. Но если говорить о выборах, вот сейчас, следя за ходом избирательной кампании и критикой, вот, Сергей Семёнович, у меня к Вам вопрос. Вот то, что некоторые кандидаты, которые ассоциируются с оппозицией, не были допущены к выборам... Вот не кажется ли Вам, что порог по сбору подписей — либо там ещё какое-то достаточно большое их число, как считают, в ограниченное время сделать, — он, вполне возможно, для такого продвинутого города, как Москва, не нужен, потому что москвичи демонстрируют высокий уровень рациональности в оценке кандидатов. Вот эти праймериз показали, там, я знаю, не буду называть фамилии, одна оппозиционная кандидат в одном из центральных районов, набрала 363 человека, не имея никаких препятствий, будучи допущенной к выборам, к агитации и так далее.
Сергей Минаев: А почему? Людям не интересно?
Константин Ремчуков: Нет, это говорит о том, что одно дело — быть популярным, ну или думать о себе, что ты популярный, другое дело, когда ты приходишь к людям и конкретно на вопрос «А что ты собираешься сделать?» не можешь дать точный, удовлетворяющий ответ. И ещё вторая вещь, что повестка дня московских выборов — многие хотели политизировать её и говорить, что это проекция общероссийской федеральной повестки дня. Ну ты-то можешь так думать, но ты не можешь заставить москвичей так думать. И практика показывает, что ты приходишь к человеку и говоришь: «Я вот имею такую общефедеральную повестку». Он говорит: «Слушай, а что мне делать в подъезде?». Тогда тот кандидат ему говорит: «Ты отсталый человек, мне с тобой не интересно разговаривать» — и уходит. И вот когда, ну может быть, в идеале и кажется, что ты формируешь политический класс, но практика показывает, московские выборы — это локальная повестка прежде всего. И здесь выяснилось, что этого нет. Мне кажется, что проводить такие выборы (я общаюсь с людьми, которые в Общественной палате, вот с Алексеем Венедиктовым я общался, который там в своей комиссии занимался) — нет никакого административного давления сейчас, они всё фиксируют, там же ходит много наблюдателей.
Сергей Минаев: Да, вопрос понятен.
Сергей Собянин: Москва действительно продвинутый город в политическом плане, и, конечно, москвичи могут разобраться в том или ином кандидате самостоятельно, придя на избирательный участок. Но, тем не менее, когда в бюллетене пять фамилий, то действительно можно разобраться, а когда 45 — разобраться невозможно в этой мешанине. Поэтому какой-то предварительный отбор всё равно должен существовать, и, если кандидату в депутаты отказывают в подписи под его выдвижением — ну вот это и есть фильтр. Причём не наш, не административный, а именно жителей, которые говорят: «О’кей, занимайся своим делом, но я подписи под твоё выдвижение не поставлю». И тот минимальный объём подписей если этот человек не собрал, то говорить о том, что он в дальнейшем может претендовать на избрание очень сложно. Поэтому это не ограничитель, не административный ограничитель, это естественная ступенька отбора, этап выборов, которые ты должен пройти. Это тоже ведь агитация, сагитировать человека поставить подписи под тобой, под твоим выдвижением — это важнейшая, на мой взгляд, часть избирательной кампании. Я ведь тоже мог подписи не собирать, ну зачем мне собирать 80 тысяч подписей, я мог спокойно выдвинуться от партии, всё равно все знают, что я единоросс, что я член бюро высшего совета, мне нечего скрывать. Я мог спокойно выдвинуться, но я не стал этого делать. Мы провели колоссальную кампанию по сбору подписей, и я ни сколько об этом не жалею. Да, это тяжело, но это даёт сразу тебе некую фору, потому что ты уже общаешься с людьми, они уже ставят подписи под твоим выдвижением, уже тебе авансируют некую поддержку.
Сергей Минаев: Сергей Семёнович, к разговору об агитации. Правда, что в этом году не будет бумажных объявлений с приглашением на выборы и указанием участков?
Сергей Собянин: Мы сделаем несколько по-иному. Впервые за историю избирательных кампаний я лично, лично обращусь к каждому москвичу. Там, где у нас есть электронные адреса, телефоны — это в основном тот контингент, который общается с нами через портал госуслуг, «Активного гражданина» и так далее — мы направим электронные сообщения. По тем гражданам, у которых нет таких контактов, направим письменное приглашение с указанием конкретного избирательного участка, куда ему необходимо прийти.
Сергей Минаев: То есть впервые это будет адресная программа, когда каждый москвич получит персональный призыв Мэра?
Сергей Собянин: Абсолютно адресная. Не просто разбросать в подъезде, а потом это всё смести и забыть. Каждому будет послано приглашение, и до каждого будет доведен адрес избирательного участка.
Сергей Минаев: Сергей Семёнович, Вы упомянули портал госуслуг. Вообще, Москва, я говорю как человек, который в этом городе живёт 39 лет, — она впервые становится интерактивной. Очень много вещей можно сейчас сделать через интернет. Вот порталом госуслуг есть мнение, что им пользуется только кластер молодой аудитории, что бабушки и дедушки по-прежнему ходят в собес. Вообще как, на Ваш взгляд, эта программа работает?
Сергей Собянин: Есть вещи, которые меняют город. Когда мы строим парки — мы видим, как он становится более зелёным, строим дороги — мы видим современные эстакады, развязки и так далее. Но есть и другие внутренние вещи, которые не видно невооружённым глазом, но которые ещё более радикально меняют взаимоотношение власти и людей. Вот подумайте, через портал госуслуг получает услуги три с половиной миллиона москвичей, то есть практически все московские семьи. Каждый день для получения услуги заходит на портал около 100 тысяч человек — это огромная масса людей, которая раньше, не имея возможности получить услугу в электронном виде, шла в ЖЭКи, в детские сады, в школы, создавая колоссальные очереди. И при этом власть реальной информации о том, что происходит, не получала. Ну, например, не зная общей информации, чёткой и объективной, по записи в школы, мы считали, что у нас все школы в дефиците. Записаться туда просто невозможно.
Сергей Минаев: Есть такая мифология.
Сергей Собянин: И нужно построить ещё 10 школ рядом, и вот тогда будет всё хорошо. Перевели на электронную очередь, дав возможность людям не выходя из дома записать своего ребенка, — оказалось, что всё наоборот. У нас две трети школ не заполнены, а часть школ вообще не может сформировать первый класс. Но людям вбили в голову, что это невозможно. И без поклона директору, без согнутой позы ты не добьёшься ничего. Это, конечно, революционные изменения.
Сергей Минаев: Кроме госуслуг Вы создали многофункциональные центры. Я был в МФЦ Можайского района. Меня удивили две вещи: во-первых, где вы взяли людей, которые там работают, потому что это новый тип чиновника абсолютно. Потому что раньше, когда ты приходил — ну давайте уже честно говорить — в какую-то госструктуру, там сидели люди, которые устали от своей работы. Они тебя видеть не хотели, ты им надоел сразу. Там совершенно другой сервис, такие сервисы есть в «Аэрофлоте», в банковской системе. Где вы взяли этих людей?
Сергей Собянин: Собственно, мы применили тот же подход, который применяется и в коммерческих структурах, которые оказывают услуги, потому что задача была не просто заполнить штатные клеточки, профинансировать по смете и забыть эту историю. Тогда можно бы было вообще ничего не делать — они и так на своих креслах сидели. Каждый в своём кабинете, по разным адресам, за закрытыми дверями. Что там происходило — никто не знает, кроме самого посетителя и чиновника, и происходили не всегда правильные вещи. Создавая, вкладываясь в эту огромную общественную структуру, где невозможно спрятаться ни за железной дверью, ни за решёткой, где всё прозрачно, где всё понятно, где можно получить все практически услуги одновременно — 95 процентов всех мыслимых услуг, которые человек получает, — вкладываясь в эту структуру, мы вообще ставили перед собой задачи создать не только физически новую инфраструктуру, но и изменить лицо чиновника, изменить стиль работы, изменить взаимоотношение между чиновником и посетителем. Он же не проситель, а он главное действующее лицо, которое всегда право. И подбирали людей именно с точки зрения того, а способны ли они вообще общаться с человеком или нет.
Сергей Минаев: То есть они психологические тесты проходили?
Сергей Собянин: Абсолютно точно. Они проходили психологические тесты, соответствующую подготовку, в коллективе даются соответствующие установки, чтобы они были сориентированы на посетителей, а не наоборот. Более того, с помощью «Активного гражданина», с помощью проведения краудсорсинга по улучшению работы МФЦ мы создали некий прообраз кодекса, стандарта работы нового чиновника. И сегодня происходит обсуждение этих норм. Норм, которые позволяют требовать от чиновника, а чиновнику знать, каким он, собственно, должен быть. Это другой стиль, это другой образ чиновника.
Сергей Минаев: Сергей Семёнович, у меня вопрос человеческий абсолютно, вопрос к управленцу. Вот сидела вся эта команда со времён Лужкова. Каким образом Вы эту бюрократическую машину поломали? То есть Вы их всех просто собрали в один день и сказали: «Всё, до свидания»? Или сказали: «Вы теперь будете работать по-новому», они сказали: «Да, сейчас будем работать по-новому».
Сергей Собянин: Две трети высших чиновников ушло из системы. Потому что, к сожалению, им объяснять, включать их в новую идеологию работы было невозможно. Они не воспринимали её. Я пригласил всех к этой работе, объяснил правила игры и сказал, что я никого не держу, если сможете работать — пожалуйста, нет — лучше вам найти другое место работы. Это, во-первых. Во-вторых, очень многое, как минимум половина, зависит от самого тебя: какие установки даёшь, какие цели ставишь, какие приоритеты, как ты сам относишься к жителям — это, конечно, предопределяет то, как ведут себя твои подчинённые. Это не означает, что вся эта иерархия выстраивается и начинает петь одну и ту же самую песню. Ничего подобного. Это огромный город, тысячи людей, и каждый по-своему понимает, и каждый по-своему ведёт. Для того чтобы выстроить всю эту иерархию, мало расставить людей, надо создавать новые системы управления, без которых управлять таким городом по-современному невозможно. Если бы не было порталов — порталов госуслуг, эти миллионы людей пошли бы получать услуги к чиновникам. И никто бы там ничего не сделал: как был бы там бардак, извините, так он бы там и остался. Если бы не было портала «Наш город», где каждый человек может зайти и пожаловаться на ту или иную проблему и с гарантией в течение восьми дней получить ответ, а в 80 процентах не только ответ, но и решённую проблему, я мог бы глав управ снимать пачками каждый день — ничего бы не изменилось.
Сергей Минаев: Ну да. Если нет системы, они делают то, что они хотят.
Сергей Собянин: Нет системы — нет работы.
Сергей Минаев: Господин Куприянов, у вас на сайте есть рубрика «SMS-портал» куда москвичи присылают свои вопросы относительно работы всех московских служб. Вы ведёте статистику, во-первых, статистику обращений, а во-вторых, статистику, что больше всего волнует москвичей?
Александр Куприянов: Да, мы ведём такую статистику, и те SMS, которые приходят на портал с просьбами, с жалобами, с конкретными адресами, — они сразу частично идут в работу. То есть мы обращаемся по департаментам, по управам конкретно, потому что это так называемый дежурный по городу, и он работает — с телевидением не сравнится, но он работает «в номер»: нужно сразу же в этот день дать какой-то ответ. Есть часть проблем, часть вопросов, которые за один день не решается. Такой микст очень бытовых, простых, приземлённых, но в то же время проблем, проецируемых на город, с одной стороны. С другой стороны — это то, что волнует людей на самом деле: от крана обыкновенного, от лампочки в подъезде до серьёзных проблем, о которых Вы сегодня спрашиваете — об активности граждан, о том, как они вписываются в это новое пространство. Был один из вопросов, кстати, прямо вот в тему пришёл (мы на него ещё пока не ответили), — пришёл вопрос: «Власть так активна, власть и структура...»
Сергей Минаев: У Вас есть сейчас возможность задать его.
Александр Куприянов: «Насколько реальна...», — пишет человек — не заполнил фамилию, просто вспомнил этого человека. Он активный у нас и часто пишет. «Насколько реальна помощь горожан? Одно дело, когда они обращают внимание, жалуются или участвуют в этом, а вот сами чиновники, сама власть чувствуют эту реальную помощь горожан, если они так активно себя проявляют?»
Сергей Собянин: Две цифры буквально: у нас в административной инспекции, которая следит за состоянием дорог, дворов, освещением города и за рядом других вопросов, — работает 600 человек реальных людей, которые контролируют эту ситуацию. А людей, которые участвуют в контроле за городом через портал «Наш город», — 350 тысяч. И если этих 600 ещё можно как-то там... Кому-то взятку дать, кого-то запугать, кто-то просто, там, поленился пойти на тот или иной объект, то этих людей ни запугать, ни купить невозможно. Это люди, которые вообще не соприкасаются напрямую с властью. Они из дома, со двора, с телефона посылают информацию. Обмануть их тоже невозможно, потому что, если ты наврал, послал какую-то кривую фотографию или просто не сделал, но подписал, что ты сделал, у человека есть всегда возможность сказать, что ты не прав, что ты обманул. И чиновник с гарантией после этого будет наказан вплоть до увольнения. Поэтому мы, конечно... Конечно, совершенно другая система контроля. Я очень благодарен москвичам, которые активно в этом участвуют. Сотни тысяч людей активно участвуют в наведении порядка в городе.
Сергей Минаев: Сразу после короткой рекламы мы поговорим об одной из самых обсуждаемых в Москве тем — это пробки, дорожные развязки и парковки. Вернёмся сразу через несколько минут.
Сергей Минаев: Это Сергей Минаев и «Право знать!» на канале «ТВ-Центр». Мы продолжаем наш разговор с Мэром Москвы Сергеем Собяниным. Сергей Семёнович, кроме проблем московских есть проблемы федеральные. Вот недавно в ответ на длинную историю санкций мы включили продуктовое эмбарго. Конечно, тут же в Москве начались слухи: у нас будет кризис продовольствия, нам будет нечего есть. Я сейчас не беру даже вот это идиотство про то, что у нас прошутто и пармезан запретили, поэтому все умрём с голоду. Это очевидно, что это вообще никого не интересует. Не интересует, кроме 20 человек в «Фейсбуке». Начали говорить о том, что сейчас подорожает соль, сейчас подорожают овощи. Какая ситуация в Москве?
Сергей Собянин: Я думаю, что если бы это произошло лет 25 тому назад, то действительно, были проблемы. Вся та неповоротливая государственная машина, пока бы она раскрутилась, пока бы она отреагировала на эту ситуацию... Действительно, были бы проблемы. Но мы живём в совершенно другой ситуации, мы живём в открытом рынке, несмотря на то, что по нескольким странам введены эмбарго. Тысячи поставщиков, тысячи магазинов, торговых центров. Закрыть всё это, закупорить невозможно. Они всегда найдут лазейки, ручейки — где-то новых поставщиков, где-то новые каналы, поэтому ничего такого не произошло.
Да, какая-то нервозность была, но я думаю, в течение нескольких месяцев это войдёт в нормальное русло. Со стороны города мы, для того чтобы снять даже такое психологическое напряжение, пригласили сельхозпроизводителей из всех регионов страны, пригласили сельхозпроизводителей из Белоруссии, Армении, Азербайджана, Казахстана. Активно ведём переговоры с Турцией, чтобы она также поставляла на наш рынок свои товары. В Москве открылись десятки новых региональных ярмарок, на которых представлен достаточно большой спектр товаров. Кроме того, мы ускорили создание и открытие нового агрокластера — логистического центра нового типа, когда без посредников производители товаров приезжают и продают мелким оптовикам, магазинчикам, ларькам огромный спектр товаров.
Сергей Минаев: Это то, что в советское время был аналог плодово-овощных баз, если так говорить грубо?
Сергей Собянин: Совершенно другая система. Мы уходим от плодоовощных баз, когда есть директор базы, которому сгрузили продукцию, он потом наварил на этом 200 процентов, поставил всех на колени, сказал: «Тебе дам, тебе не дам, а ты ко мне поедешь, а ты не поедешь»... Совершенно другая система. Свободный въезд, свободные кросс-доки, когда с одной стороны становится фура с овощами, с другой стороны совершенно комфортно проходят покупатели, выбирают товар, у кого меньше цена, на табло вывешивается предварительная цена, чтобы не было сговора, и идёт цивилизованный обмен товара на деньги, покупки мелким оптом и развоз по магазинам. Идеологически совершенно другая система.
Сергей Минаев: Сергей Семёнович, вот Вы сказали: «Наварить 200 процентов». А как можно контролировать торговые сети, розничные сети. Как можно контролировать бизнес, потому что эмбарго, конечно, очень хороший повод повысить цены, повысить собственную модель прибыли.
Сергей Собянин: Что касается магазинов и сетей, там всё-таки большая конкуренция. И там, если ты задерёшь цену, к тебе просто не пойдёт покупатель. А вот оптовое звено — конечно, надо смотреть, чтобы там не было монополии, не было игольного ушка, через которое бы все проходили. И в этом самая главная проблема была Москвы. Не в рознице, а как раз в оптовом звене, где не было цивилизованной площадки, где бы покупатели, мелкие оптовики, директора магазинов, закупщики, владельцы ресторанов могли купить себе необходимую продукцию. Такой площадки в Москве не было. Сейчас она появилась. Но я считаю, что этого недостаточно, что надо создать в Москве ещё три-четыре таких же агрокластера, тогда рынок Москвы, оптовый рынок Москвы будет совершенно иной.
Сергей Минаев: В общем, самый главный вопрос... Москве дефицит не грозит.
Сергей Собянин: Это уже факт.
Сергей Минаев: Господин Гусман, опросы показывали, что россияне были не против того, чтобы ввести эмбарго с некоторыми странами, что Вы сейчас можете сказать, по Вашей экспертной оценке, наступило ли какое-то разочарование или люди всё пообсуждали два дня и спокойно забыли?
Михаил Гусман: Судя по тому, что москвичи спокойны и уверены, нету очередей в магазинах и не сметают всё с прилавков, я думаю, что реакция спокойная. Кстати, у меня в этом плане к Сергею Семёновичу вопрос о характере москвичей. Вот сегодня праздничный день, а у меня в руках, Сергей Семёнович, заметка из газеты, подлинная заметка от 1 ноября 1941 года. Кстати, это газета «Бакинский рабочий». Она называется «Москва в эти дни». Автор заметки подписан — военврач Гусман, это мой отец, который был главврачом фронтового госпиталя под Москвой. И он приехал в Москву пополнить медикаменты, был поражён тому, как Москва в эти дни жила, как москвичи ходили в театры, как москвичи не боялись бомбёжек, как работало метро. Это ноябрь 1941 года. И вот с его рассказами именно о характере москвичей, оптимистическом, уверенном, сегодня, в праздничный день (на будущий год мы будем отмечать
Сергей Собянин: Михаил Соломонович, для этого делать ничего не нужно, потому что у москвичей действительно особый характер, особая энергетика, хорошая такая агрессия и чувство динамики. Они не дают власти заснуть, у них высокая требовательность и к себе, и к власти. И это становится таким залогом, основой для того, чтобы этот город никогда не спал, всегда двигался вперёд.
Сергей Минаев: Сергей Семёнович, вопрос, касаемый самой... Одной из насущнейших тем москвичей — это дороги. 85 дорожных объектов вы строите. Во-первых, я не понимаю, как одновременно всё это можно строить и контролировать. И второй вопрос — это личное ощущение, я очень много времени провожу в дороге. Мне кажется, что ездить стало свободнее. Какие есть цифры на этот счёт?
Сергей Собянин: Года два, да и год ещё тому назад, вообще мало кто верил, что дорожная проблема в Москве решаема. И для меня было самым простым поддакнуть: «Да, действительно, вот такой город построили». Ну смотрите, у нас в четыре раза меньше дорог, чем в Лондоне, плотность в два раза больше населения на квадратный километр. А офисы сгружены все в центре. Люди живут в других спальных районах, миграция в два раза больше, чем в любом другом европейском городе. В таком городе невозможно решить транспортную проблему. И все бы сказали: «Да, наверно, так. Что с этим делать...».
Сергей Минаев: Все были готовы к этому, более того, все сказали: «Да, дороги стары, не спланированные с учётом такого роста города, давайте забудем об этом».
Сергей Собянин: Но мы ж пошли совершенно по другому пути. Мы сказали: «Да, это одна из самых сложных проблем, мировых проблем в области городского трафика, но тем не менее мы приложим все силы, чтобы решить эту задачу». И чётко обозначили, как мы её будем решать. Помимо дорожного строительства, в первую очередь, конечно, надо развивать общественный транспорт: и наземный, и подземный, и железнодорожный. И наводить порядок с парковкой, на дорогах. Тогда потихонечку этот узел проблемы начнёт развязываться. Постепенно, не в раз, ситуация начнёт улучшаться. И то, что мы увидели, — это лишь первые ростки. Первые ростки, но которые дают оптимизм, которые говорят: да, мы идём по правильному пути. Да, действительно, эту проблему с годами, может, удастся решить. И это дорого стоит.
Сергей Минаев: Сергей Семёнович, а где, если не секрет обучались люди, и обучаются ли они, которые занимаются дорожной картой Москвы, которые занимаются этим строительством? Где они опыт свой брали?
Сергей Собянин: Мы работаем не изолированно, не сами по себе, мы видим очевидный опыт других городов. Все города мира без исключения, я имею в виду крупные мегаполисы, прошли этим путём, прошли через эти проблемы. Просто они прошли, кто 30 лет тому назад, кто 40 лет, а мы сейчас, уже в современном мире, начинаем постигать азы, которые большинство городов прошли. Поэтому мы изучаем мировой опыт, мы приглашаем специалистов, консультантов, сами выезжаем в другие города, и первое, что мы смотрим там, — это как раз система транспорта, система дорожного движения, как решаются эти проблемы.
Сергей Минаев: Была жуткая полемика, когда началось обсуждение платных парковок. Были версии, помните, центр города вообще закрыть, только платным его сделать. Сейчас москвичи пишут у себя в «Фейсбуке», обсуждают: «Ездить стало легче, но припарковаться совершенно невозможно, делаешь по три-четыре круга, чтобы на платную парковку заехать. Платных парковок не хватает. Как это будет решаться? И вообще, что говорит статистика? Может, это опять мы такие недовольные? Раньше мы стояли в пробках, теперь говорим, что припарковаться не можем.
Сергей Собянин: И правда, и неправда. Правда в том, что количество въезжающих на своих машинах и остающихся там, в центре, стало на 23 процента меньше.
Сергей Минаев: А куда люди пересаживаются? Они пересаживаются на общественный транспорт?
Сергей Собянин: На общественный транспорт, да. Скорость движения стала несколько выше. Порядка на дорогах стало больше, на тротуарах стало меньше припаркованных машин, для пешеходов тоже открылось пространство. Что касается оборачиваемости парковки и возможности припарковаться, есть, действительно, некоторые зоны, которые переполнены, но большинство парковочных мест заполнено на 70, на 60 процентов. И если одно парковочное место раньше служило одному водителю: он просто оставлял свою машину на целый день, а то и на сутки, и уходил — и всё на этом заканчивалось, то теперь оборот парковочного места увеличился в четыре раза. То есть вместо одной машины будут четыре.
Сергей Минаев: То есть люди деньги считают?
Сергей Собянин: Конечно, поэтому ситуация, на мой взгляд, улучшилась и для пешеходов, и для тех, кто едет транзитом через центр, и для тех, кто паркуется.
Сергей Минаев: Была идея о том, чтобы ограничить скорость движения в рамках Бульварного кольца до 40 километров в час. Почему от этой идеи отказались? Много говорили, что эта идея сделает движение более безопасным и так далее. Почему отказались?
Сергей Собянин: Есть разные мнения на этот счёт. Одни эксперты говорят, что уменьшение скорости движения на самом деле приведёт к тому, что меньше будет аварийность, движение будет более плавным, скорость в целом в конечном итоге не изменится. А другие говорят: нет, это не так, это всё равно ухудшит движение, и без того сложное, поэтому мы обратились к горожанам, спросили их: «Вы что хотите? Вы как считаете?». Более 50 процентов сказало: нет, не трогайте, это достаточная скорость на Бульварном, оставьте её как есть. Хотя уже четверть опрошенных сказала, что да, надо снижать скорость. Но мы всё-таки приняли сторону большинства и оставили прежнюю скорость движения.
Константин Ремчуков: Я помню, год назад Вы рассказывали о том, что у вас план до 2020 года построить 79 станций метро и удлинить общую линию на 160 километров. Но при этом было очевидно, что вот эти хорды радиальные увеличиваются и они будут замыкаться на кольцевую дорогу, где ещё больше людей будет скапливаться. И Вы сказали, что у вас приоритетом будет по железной дороге окружной один круг сделать и потом большое кольцо сделать, чтоб мы раньше могли пересаживаться с этих хорд. Вот какой прогресс за год Вашего нового мэрства, нового срока этого мэрства? Что Вы сделали? Вы движетесь тем темпом, чтобы к 2020 году...
Сергей Собянин: Да, мы стареемся, конечно, чтобы выдержать эти сроки. Проект гигантский, там могут быть какие-то смещения на год-два, но в целом он идёт в тех параметрах, которые мы задумали. Действительно, просто делать радиальные направления метро, догружать действующие линии и ничего не делать для того, чтобы уменьшить давку пассажиров в средней и центральной части города, невозможно. Так метро не поедет. Поэтому действительно задумано строительство ещё двух пересадочных контуров. Первый — наземный, в лице Малого кольца железной дороги, который сейчас в активной фазе реконструируется и основные работы по которому должны завершиться уже в 2015 году. И третий пересадочный контур, который также находится в активной стройке, но это мегапроект — это 60 километров подземных путей, многие из которых проходят по сложнейшим участкам. То есть из
Константин Ремчуков: А кризис финансовый не сказывается?
Сергей Собянин: Конечно, это проблема, конечно, проблема. И мы каждый день обсуждаем, как собрать денежки на финансирование метро, как оставить инвестиционную составляющую бюджета, где подрезаться, где поджаться, чтобы всё-таки дать возможность создать новую систему метрополитена, новую систему движения в городе.
Сергей Минаев: Сергей Семёнович, а есть какой-то план у Вас, сколько москвичей в идеале хотелось бы пересадить с машин на общественный транспорт?
Сергей Собянин: Мне вообще ничего не хочется: каждый должен выбирать тот вид транспорта, который будет для него более комфортным, но если посмот
(Источник)